Xedrox

https://domestic-lynx.livejournal.com/273072.html

ЭТОТ ТЕКСТ БЫЛ ОПУБЛИКОВАН (с небольшими изменениями) в Литературной газете — в двух последний номерах. Сегодня часть I, завтра будет продолжение. 

Ещё раз о кооперации

Не стоит ли нашему Минсельхозу присмотреться к советам Владимира Ленина и даже античных мудрецов?

Мир давно в зоне турбулентности. Всякой: политической, экономической, климатической. Видно, прогневало самонадеянное человечество высшие силы, и те насылают в назидание войны, наводнения, пожары, засуху. По себе знаю: в том месте на Кипре, где мы много лет проводили отпуск, бушуют пожары. До глада и мора пока не дошло и, хочется верить, не дойдёт, однако задуматься надо крепко. А при неких успехах не заноситься, полагая, что схватили бога за бороду и теперь всё нипочём. Это «всё» может измениться в любой момент.

Засухе не прикажешь

В прошлом году Ростовская область оказалась чемпионом по сбору зерновых, журналисты даже писали о «Ростовском чуде». А в этом году – нагромождение негативных факторов. Зима была холодная и бесснежная, влага исчерпалась, новая не накопилась. На плодородие почвы можно повлиять удобрениями, высокой агротехникой, урожайными сортами, но влагу ничем не заменишь.

Озимь весной взошла слабая, а в мае ещё и ударили морозы, что в нашей зоне редкость. Во всяком случае, за двадцать лет, что мы тут хозяйствуем, такого не было ни разу. Многие хозяйства, и мы тоже, обильно подкормили всходы, рассчитывая на обещанные дожди. Но они так и не пролились, а удобрения лишь дополнительно обожгли и без того хилые всходы. Любопытно, что сильнее пострадали хозяйства с более высокой агротехникой, вносившие обильную подкормку. А те, у кого не было денег на удобрения, и они поневоле положились на матушку-природу – оказались в лучшем положении.

Вообще, труд на земле, критически зависимый от погоды, успешно воспитывает такую христианскую добродетель, как смирение. Ты сделал, что мог, а уж дальше в дело вступают неподвластные тебе силы.

Сейчас сбор урожая в Ростовской области почти завершён, но окончательные итоги ещё не подведены. Хотя, судя по всему, они – неутешительны. В некоторых хозяйствах урожай, как в эпоху Бориса Годунова – сам-три. В других получше, но в целом по области ожидается от трети до половины обычного урожая.

Что касается урожая  в целом по стране –  Минсельхоз сохраняет оптимизм. По словам Министра сельского хозяйства Оксаны Лут, сказанным в ходе XII Открытого чемпионата России по пахоте, с начала года было собрано более 60 миллионов тонн зерна. Однако, как отметила г-жа Лут, аграрии сталкиваются с серьезными проблемами. В Центральном и Приволжском федеральных округах наблюдаются обильные дожди, которые затрудняют процесс уборки. На юге страны ситуация еще более сложная из-за засухи, что также может негативно сказаться на итоговых показателях.

Несмотря на эти трудности, министр подчеркивает высокий профессионализм работников сельского хозяйства, что позволяет надеяться на достижение прогнозируемых объемов. "Мы убираемся и надеемся получить урожай на уровне 135 миллионов тонн. Прогнозы свои пока не меняем", — заявила Лут.  Однако в тот же день профессиональный  портал «Новости зерновых и зернобобовых» сообщил: «Экспорт продукции АПК из России в I-м полугодии снизился на 14,6%, импорт — вырос на 14,6%».

Само по себе это ничего не значит, вернее, может значить разное, но это симптом, и симптом пренеприятный.

На особую помощь мы не рассчитываем: у государства своих забот полон рот, а страховщики требуют столько разной информации и бумаг, сколько никто не в силах предоставить. Ты должен очень непростым образом доказать им, что сделал всё правильно и грамотно  для спасения урожая, а для доказательства надо показать подробнейшие технологические карты всех полей и вообще столько бумаг, сколько ни одно хозяйство не ведёт. По данным на сегодняшний день, аграрии Краснодарского края и Ростовской области потеряли на засухе 80 млрд. руб., а получили или имеют шанс получить от страховщиков – 3 млрд.

А вот банки, например, Сбер, пошли навстречу аграриям, особенно тем, кто выдавал хорошие показатели в последние годы. Банки любят сильных и умелых, а со слабаками предпочитают дел не иметь. Такова уж банковская, природа, понять можно.

Впрочем, на днях пришла добрая весть: Президент на встрече в врио Губернатора Ростовской обл. Юрием Слюсарем поддержал его просьбу об оказании помощи в центральным правительством фермерам, чтобы те могли избежать банкротства.  "По областной линии меры поддержки оказываем, но в этом году нам без помощи федерального центра будет очень тяжело", - заметил Слюсарь.

Врио губернатора поделился опасениями фермеров по кредитам - в этом году их не из чего будет отдавать, как и лизинговые платежи. Он вспомнил ковидное время, когда была такая мера поддержки, как мораторий на банкротство. Хочется верить, что эта просьба будет исполнена в той или иной форме. Но Президент в той же беседе очень верно заметил, что на развитие сельского хозяйства надо смотреть шире и перспективнее: тут и борьба с опустыниванием, и восстановление лесополос. Кстати о лесополосах. «Сталинский план преобразования природы» был принят именно после гигантской засухи 1946 г.

Чему же учит засуха нынешнего года?

Если калибр не тот

Для начала посмотрим, какие хозяйства в столь экстремальных условиях страдают (и даже гибнут) первыми. Ответ на поверхности: мелкие фермерские хозяйства, имеющие до тысячи га земли, а то и вовсе 100-200. У них нет запаса прочности, финансовой подушки безопасности. В нашей области за последний – урожайный! – год около 400 фермеров оставили производство из-за убытков. А за последние пять лет в России закрылось 35 тысяч крестьянско-фермерских хозяйств. По давнему обычаю любое неказистое положение приписывается у нас чиновникам (современный псевдоним Диавола) и, понятно, санкциям. На самом деле мелкие хозяйства гибнут всюду.

Когда едешь по Италии, видишь романтические руины кирпичных домов, иногда живописно увитые плющом: это покинутое фермерское жильё. Землю бывшие хозяева продали крупному хозяину, а сами… сами покинули родные места и занялись чем-то другим.

Увы, мелкие – не выживают. Нигде. Укрупнение хозяйств вызвано не политическими решениями или злым умыслом, а современными сельхозтехнологиями. Оптимальный размер, калибр хозяйства также зависит от отрасли: производство зерна, овощей, молока, мяса. Как и от климатической зоны.

У нас фермеры, обрабатывающие 500, 1000 га, не говоря о совсем мелких хозяйствах, часто испытывают непреодолимые трудности. От оформления бумаг (это сегодня отдельный вид искусства) до закупки по приемлемой цене средств производства – техники, агрохимии, топлива, ведь продавцы не дают тех скидок, которые получают большие покупатели. Речь также о солярке, удобрениях, средствах защиты растений, запчастях и пр.

Мелким хозяйствам труднее вести продажу зерна надёжным зернотрейдерам с выгодой. Ведь солидный зернотрейдер нацелен покупать разом много, и готов платить за килограмм в большой партии дороже, чем в малой. Так, партия в 200 тонн продаётся по 14 руб. за кг, 600 тонн – по 15, а 2-3 тыс. тонн – уже по 16 руб. за кг. Горожанин может презрительно хмыкнуть: эко дело – рубль! Но этот рубль, помноженный на тонны, порою и отделяет выгоду от невыгоды.

Фермерским хозяйствам непросто обновлять технику, а от неё зависит качество обработки земли, в итоге и урожай. Если видишь нечто ржавое, собранное «с бору по сосенке» – почти наверняка это фермерская «механизация». Константин Бабкин, руководитель и совладелец «Ростсельмаша», часто выступает в СМИ и бьёт тревогу: падает спрос на сельхозтехнику, её обновление резко замедлилось. И в первую очередь это относится к фермерАм, как принято у нас выражаться. Сложную и дорогую технику может себе позволить только крепкое хозяйство. К сожалению, цена трактора или комбайна, выраженная в количестве зерна, потребного для его покупки, становится всё менее благоприятной для земледельца. Несколько лет назад я предлагала государственно зафиксировать это соотношение, коллеги соглашались, а вот отзвука наверху нет. И цена на пшеницу стоит на месте, а на технику – продолжает расти.

При этом стоит учитывать, что фермерам почти всегда недостаёт денег, чтобы выполнить все агротехнические мероприятия согласно прописям агрономической науки. Севооборот нарушается, т.к. на малой площади его нелегко организовать. К тому упомянутые погодные катаклизмы тоже сильнее и в первую очередь бьют по малым хозяйствам. Ведь дождь или град часто выпадает буквально на протяжении пяти, а то и трёх, километров, а рядом может светить солнце (то же и с заморозками). Если хозяйство большое – оно, как правило, не всё попадает под непогоду: что-нибудь да скомпенсирует потери, а если хозяйство маленькое – оно может целиком оказаться в неблагоприятной зоне.

Фермеры часто банкротятся. Правда, если ухитрятся вовремя сдать в аренду землю более крупным соседям – могут избежать банкротства и долгов, но как успеть? У нас работают водителями два бывших фермера. До сих пор ползарплаты каждого переводим по исполнительным листам из-за их банкротства в качестве фермеров.

Не поучиться ли и у США?

Логически рассуждая, хорошо бы фермерам объединять хозяйства и пользоваться эффектом масштаба. Однако логика, похоже, занимает в нашей жизни незначительное место. Не случайно несколько последних нобелевских премий по экономике присуждены за исследования иррационального момента в экономическом поведении. Человек живёт не логикой и даже не соображениями выгоды, а чувствами и верованиями.

Об объединении земли даже речи быть не может! (Хотя технико-экономически это было бы очень полезно). Их, фермеров, ментальность такова: земля наша, никому не отдадим! К объединению они психологически не способны, тут царит недоверие всех ко всем. Попытки (а они периодически предпринимаются) объединения на тех или иных условиях земли и сельхозтехники – неизменно кончались мордобоем и поджогом техники, в том числе у родственников. Недавно Владимир Мединский в лекции о Столыпинской реформе напомнил максиму эпохи наших кооперативов конца 1980-х: «Где кооператив – там перестрелка». Да, к сожалению, «свободный труд свободно собравшихся людей» – это иллюзия. У нас до перестрелок не доходило, а до драки – сколько угодно. Лишь прилетевший к нам вместе с засухой легендарный жареный петух, больно клюнув местных земледельцев в известные мякоти, побудил подумать – только подумать! – о кое-каких совместных действиях. В одну из июльских суббот собрались казаки под обширным навесом у одного из хозяев и долго судили-рядили, что бы такое удумать, чтобы всем миром одолеть засуху. Это значит – допекло, в прямом и переносном смысле.

Какие реальные формы объединения возможны?

Прежде чем отвечать на вопрос, ещё одно замечание. Самое простое для фермеров и беспроигрышное – сдача земли в аренду якорному арендатору, – тому, у кого финансы, техника и всё остальное. Тогда риска нет, он у арендатора. Но этот путь для фермеров неприятен. Просто «зашквар»: сам, мол, не справился, не сумел. Вот и продолжает фермер ковырять свою землицу, извлекая из неё столько же денег (а то и меньше), сколько получил бы, сдав её в аренду. Это, кстати, лишний раз доказывает силу иррационального.

А теперь о рациональном. Следует возродить формы объединения, которые изобретены давно, но теперь забыты. Это торгово-закупочная кооперация. Она помогала бы фермерам и крестьянам приобрести по выгодным ценам факторы производства и, возможно, сдать произведённый товар – тоже с выгодой. Также нужны кассы взаимного кредита – от посева до сбора урожая. Думаю, эти две формы объединения могли бы быть, в свою очередь, объединены.

Когда-то Ленин в статье «О кооперации» выделил первостепенное значение кооперации крестьянских хозяйств, чему, как он справедливо писал, надо учиться: это не врождённое умение. Государство, как он указывал, должно поощрять кооперацию – морально и материально.

Советское государство, как известно, в 1930-е пошло по пути не кооперации, а коллективизации, и на то были веские причины, которые здесь невозможно обсудить в подробностях. Отмечу только, что страна реально стояла перед угрозой голода в городах, поскольку единоличники, как это было и до революции, почти не производили зерна на продажу, а всё потребляли сами. Товарный хлеб, как тогда выражались, т.е. предназначенный на продажу, в том числе за границу, до революции производили крупные помещичьи и кулацкие хозяйства. После революции их экспроприировали, разделили и…  товарного хлеба не стало. Так или иначе объединение крестьян стало вопросом жизни и смерти, их и объединили – брутально, зато быстро.

Кто должен сегодня объединять фермеров? Очевидно, старания снизу – утопия. Более реалистичным видится объединение вокруг более-менее крупного и сильного хозяйства. Например, наше хозяйство может обрабатывать в два раза больше земли, чем у нас есть. Можно создать что-то вроде МТС (как в советские времена) и обрабатывать не только свою, но и соседскую землю. Пока не совсем понятна формально-юридическая сторона: если просто оказывать услуги обработки, мы будем лишены освобождения от налога на прибыль, т.к. появляется уже как бы и не совсем сельхозпредприятие. Сейчас мы прорабатываем правовую сторону дела.  Мне кажется, может возникнуть нечто, похожее на ТОЗ – товарищество по обработке земли, которые действовали в начале 20-х годов прошлого века. Жаль, специалисты из того же Минсельхоза находятся в стороне от такого рода проблем, хотя их участие могло бы стать полезным для всех. А пока ясно: подтвердить жизнеспособность такой формы объединения может только практика.

Но как же всё это может выглядеть? Поскольку объединяться сами фермеры не спешат, им лучше считать себя равноправными клиентами некой большой компании: юридически возможен договор о совместной деятельности. Объединяется земля для обработки (оставаясь при этом в частной собственности каждого!), а продукция делится в соответствии с вкладом каждого участника. В итоге «малые» получают доступ к более качественной технике и, следовательно, более высокому урожаю, а общий уровень агротехники растёт.

Видится весьма жизнеспособной та форма объединения, что сложилась в США, где действуют крупные компании, которые являются посредниками между фермерами и сетями супермаркетов. И выходит, что фермеры в этом случае – ничто иное, как наёмные работники на аутсорсинге у компаний-посредников. Те дают фермерам задания, семена, предоставляют агрономическое сопровождение, а затем забирают произведённое по заранее обусловленной цене. При этом – заметьте! – сохраняется некий декорум, «самость» и независимость фермера, что очень для них важно.

Слово «посредник» имеет у нас дурную репутацию: это вроде как прилипала на теле подлинного труженика. Помню, покойный Жириновский славился непримиримыми высказываниями о посредниках в сельском хозяйстве и призывал их исключить. На самом деле, хорошо работающий посредник – очень полезная фигура, интегрирующая мириады мелких производителей.

В 2015 году громко объявили о создании государственных логистических хабов, аккумулирующих сельхозпродукцию, но потом идея заглохла. Почему бы не вернуться к ней на частной основе? Это ведь тоже вид объединения мелких хозяйств. Договариваться с сетями супермаркетов фермер не может: он для них мал и ничтожен. А куда сдавать продукцию? Логистический хаб решил бы проблему. Сейчас наша компания начала движение в этом направлении. И, возможно, бывший заброшенный склад, отремонтированный и переоборудованный нами, станет одним из центров кристаллизации в объединении местных крестьянских и фермерских хозяйств? Посмотрим. Структура вот-вот станет действовать. Кстати, засуха и сопутствующие проблемы убыстрили всю работу по диверсификации хозяйства. Разумеется, мелким фермерам подобного, увы, не потянуть.

https://domestic-lynx.livejournal.com/273072.html